Поэма
Волынь.Полесье.Край туманов,
Дремучих,сказочных лесов;
Хранишь ты память ветеранов
И Божьей Истины бойцов.
В одно из сёл твоей глубинки,
С войны гражданской возвратясь,
Красавец бравый,как с картинки,
Весь белый,будто граф иль князь;
Покой нарушил всем девчонкам
Своей кудрявой головой;
Влюбился в Настю;звал"Зайчонком"
И сердце ей отдал одной,
За скромный нрав её и очи,
Лесных озёр голубизны,
Не стал в истоме тратить ночи,-
Женился в пост,не ждал весны.
В нём нарушителя традиций
Народ стал чаще подмечать;
Без православных жил позиций;
Их праздник мог не отмечать;
Рукою крестное знаменье
В обед,как все,не возлагал,
Не видно в храме в воскресенье,
Но не курил,не пил,не лгал;
Привёзши Библию с "гражданской",
Читая,многих он прельстил;
Молиться ночью шли с опаской;
Народ их "штунды"окрестил;
Им в школе,храме,на работе,
"Предатель"-вешали ярлык;
Учили-правду говорите:
"Не Бог,а Ленин наш велик".
Усердьем"батюшки-трудяги"
Состряпан ловко был донос;
Судьбу сектанта-бедолаги
Суд быстро так,решил вопрос:
"Враг построенья коммунизма;
Запретных книг-контрабандист;
Сектант-губитель организма..."
И,обвинений целый лист.
-Пятнадцать лет на строгой зоне,
Научат партию любить;
Исчезнет секта в регионе
И наш закон все будут чтить.-
***
Войны Великой лихолетье
Уж память начала стирать;
Вернулся старец на Полесье,
Его никто не мог узнать,
Лишь Настя мужа в нём признала,
Ведь лысый был,больной,худой;
Все годы верно ожидала,
А Бог душе давал покой.
Жене и детям(по секрету),
Факт этот жуткий рассказал:
"На Соловках весна шла к лету;
Народ в войне победу ждал;
Начальник,водкой разогретый,
Повёл у лес всех христиан
И даже поп,в х/б одетый,
Еврей и двое мусульман.
Пред сильно выпившим конвоем
На казнь он взял по одному;
Пред остальным кичился строем,
Что жизнь и власть дана ему;
И кто из них похулит Бога,
Страны Советов приняв власть,
Тому с друзьями в жизнь дорога,
А нет,-то должен трупом пасть.
Был первым батюшка расстрелян,
За ним субботник-адвентист,
Пятидесятник-чуть растерян,
Мормона,иудей,баптист...
Четырнадцать легло героев,
Из них не дрогнул ни один,
А остальных,после побоев,
Терзал всех "опер-гражданин".
Взяв о молчании подписку,
С угрозой смерти для родных,
Закрыл свиданье,переписку,
В барак вселил нас до блатных.
Нам Бог дал выжить и в ГУЛаге
И,твёрдость веры сохранить.
Не всё опишешь на бумаге,
Пришлось что многим пережить.
***
Прошли года.Не ноют раны.
Свободы слова час настал,
Но помнят братья-ветераны,
Какой ценой Бог это дал.
Я-осветитель происшествий,
(Мне Бог талант такой вручил)
Среди историй-братских бедствий,
Из уст их факты получил.
Вячеслав Радион,
Everett, WA,USA
С Тобой Господь способно сердце
Земными днями дорожить,
Ведь Ты послал душе усердье
Хоть чем-то людям послужить... e-mail автора:radvyach@yahoo.com
Прочитано 4900 раз. Голосов 1. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Отлично! Прочитала и слезы навернулись на глаза. Ну почему у нас перевернуто все с ног на голову?! Ведь христиане - честные люди.А вместо того. радоваться, что есть такие люди, их просто уничтожали!Желаю Вам дальнейших творческих успехов!
Поэзия : 1) "Красавица и Чудовище" 2002г. - Сергей Дегтярь Это первое признание в любви по поводу праздника 8 марта Ирине Григорьевой. Я её не знал, но влюбился в её образ. Я считал себя самым серым человеком, не стоящим даже мечтать о прекрасной красивой девушке, но, я постепенно набирался смелости. Будучи очень закомплексованным человеком, я считал, что не стою никакого внимания с её стороны. Кто я такой? Я считал себя ничего не значащим в жизни. Если у пятидесятников было серьёзное благоговейное отношение к вере в Бога, то у харизматов, к которым я примкнул, было лишь высокомерие и гордость в связи с занимаемым положением в Боге, так что они даже, казалось, кичились и выставлялись перед людьми показыванием своего высокомерия. Я чувствовал себя среди них, как изгой, как недоделанный. Они, казалось все были святыми в отличие от меня. Я же всегда был в трепете перед святым Богом и мне было чуждо видеть в церкви крутых без комплексов греховности людей. Ирина Григорьева хотя и была харизматичной, но скромность её была всем очевидна. Она не была похожа на других. Но, видимо, я ошибался и закрывал на это глаза. Я боялся подойти к красивой и умной девушке, поэтому я общался с ней только на бумаге. Так родилось моё первое признание в любви Ирине. Я надеялся, что обращу её внимание на себя, но, как показала в дальнейшем жизнь - я напрасно строил несбыточные надежды. Это была моя платоническая любовь.